Стою возле двери автобуса, нос почти касается волос Насти. Пытаюсь вспомнить название шампуня, которым пахнут её, покрашенные в черный на концах, волосы.
— Я больше так не могу...
Очень хрипло выдавливаю звуки. Хербалэсенсес, шаума, ганьер... Всё не то.
Мой подбородок проноситься над укрытым серой шерстяной тканью плечом. Я почти касаюсь губами её уха.
— ...я не выдержу....
Глаза её дергаются, за ними не успевают темно-синие линзы. Виши, точно! Для окрашенных, в красно-белом или желтом, не помню точно, тюбике.
— ...я хочу нарисовать пентаграмму.
Её тонкие жилистые пальцы оголяются из под шерстяных перчаток. Размашисто сложив 5 линий на стекле, она начинает обводить. Осторожно, двери открываются.
Выпархиваем в улицу, берет меня под руку, снижаемся в переход.
— Ну вот и все, развлечения на тот вечер законченны.
Говорит Настя за три ступеньки до плоскости.