Я пахну мартовским пасхальным хлебцем.
Вот иногда захожу в комнату, а мне.
— Ты что-то хотела?
Отвечаю коротко и из трех букв. И это не "хуй" и не "мак".
Дак вот, в мыслях то у меня так хочется скинуть вазу ногой со стола и выкрикнув.
— Да, хотела! Большой такой, знаешь, и чистой. Чтобы не как всегда, чтобы взаимно, чтобы не боль вдохновляла а радость. И писать я хочу улыбательное нежное чуткое, а не размазанную по лицу косметику. Жить хочу сейчашним, а не будущим/прошлым/когда-нибудь. Вымыть я хочу душу наизнанку и на прещепки вместе с простынями белыми, влажными. Аmour partagé, мать его французскую. Масло масленое маслить словами и сутками. Искусать рты друг друга бестыжие. Молчать вечерами голыми. И колу двойную мне с картошкой и чизбургером.
— Ты что-то хотела?
Отвечаю коротко и из трех букв. И это не "хуй" и не "мак".
Дак вот, в мыслях то у меня так хочется скинуть вазу ногой со стола и выкрикнув.
— Да, хотела! Большой такой, знаешь, и чистой. Чтобы не как всегда, чтобы взаимно, чтобы не боль вдохновляла а радость. И писать я хочу улыбательное нежное чуткое, а не размазанную по лицу косметику. Жить хочу сейчашним, а не будущим/прошлым/когда-нибудь. Вымыть я хочу душу наизнанку и на прещепки вместе с простынями белыми, влажными. Аmour partagé, мать его французскую. Масло масленое маслить словами и сутками. Искусать рты друг друга бестыжие. Молчать вечерами голыми. И колу двойную мне с картошкой и чизбургером.